Возможно, что обе партии недооценили "взрывной потенциал" расовой проблемы, который никак не удалось бы мирно утилизовать в умеренных формах "цветной революции". Поскольку проявленный в ходе выборов (не голосования, а уличной мобилизации к нему) потенциал этот вполне тянет на революцию полноценную, а не политтехнологически управляемую и ограниченную улицами столицы.
Во всяком случае, демократы, точнее Уолл-стрит, решивший разыграть на выборах умеренную "расовую карту", чтобы резко ограничить маневры республиканцев-промышленников, сделали все для того, чтобы 4 ноября 2008 года стало поворотной датой в американской истории.
На первый взгляд, кажется, что Америка этот экзамен сдала - вроде бы, окончательно, преодолела в себе комплексы белого англо-саксонского расизма. Однако, проблема нынче вовсене в белых, а совсем наоборот. И подогретые комплексы черного расизма только всплывают на поверхность политичекой и социальной жизни, как обычно и в общем справедливо принимая интеллигентность белой Америки за ее слабость. Так что впереди у этой страны достаточно долгий период преодоления обновленных, то есть вывернутых наизнанку комплексов.
Нам в России это достаточно легко понять, поскольку наша революция 1917-го - тоже была антишовинистическая, против "белых", Только вот до сих пор не преодолеем антикомплекс угнетенного и пашущего на всю большую семью народов "старшего брата". Ну так на то он и исторический процесс, чтобы дать всем народам возмоность наступить на все грабли, для обретения будущей гармонии.
Поэтому, собственно, главный итог 4 ноября для Америки и всего мира - это явная попытка двух партий договориться за кулисами, но уже на условиях финансистов, а не промышленников. То есть существенное смещение баланса между двумя американкими центрами силы. А это неминуемо деформирует весь евроатлантический четырехугольник. Воротилы Уолл-стрит на небольшой период, пока в Штатах не созреют и не лопнут первые нарывы социально-расовой революции, имеют возмож ность диктовать условия всем своим партнерам по западному альянсу. В том числе успеть частично переподчинить себе финансовые центры Старой Европы. Не случайно Гордон Браун в аврально-истерическом режиме пытался призвать арабов вложить деньги в западную систему.
Соответственно, лондонскому Сити как центру европейской плутократии придется для защиты от сильного доллара мобилизовать ресурсы и давить соки из европейской промышленности. Которая в свою очередь пыталась защищаться от спекулятивных атак, проводя такие блестящие контратаки как раздевание хедж-фондов Порше-Фольксвагеном (явно при поддержке государства).
Однако, временное политическое усиление Уолл-стрита означает не только возможности, но и потребность в финансовых ресурсов. И от источника "боеприпасов" зависит судьба этого бастиона "евроатлантичесой крепости". Дело в том, что очень трудно совместить технологии дефляционного сценария борьбы с конкурентами и масштабную дополнительную эмиссию долларов. Это будет проявлением слабости и сигналом для заклятых партнеров к занятию крепкой обороны, чтобы продержаться лишь три0пять месяцев до теперь уж окончательного краха долларовой пирамиды.
Поэтому усилившийся относительно партнеров Уолл-стрит парадоксальным образом ослабил общие позиции "евроатлантистов" против стран "второго мира", прежде всего Китая.
Теперь американцам нужно убеждать БРИК и другие страны "второго мира" в необходимости и дальше рефинансировать госдолг США живыми долларами. Однако, и Китай в передовице Женьмин Жибао, и Россия (в послании 5 ноября) настаивают на статусе полноценных партнеров, а не клиентов Запада. Предлагается зафикисировать взаимные обязательства "западных" стран-реципиентов и "восточных" стран-доноров, которые так драматично поменялись ролями в начале нового века.
Собственно, необходимость такого диалога США с незападными странами, причем в конкуренции с английскими переговорщиками, лучше всего объясняет символический выбор фигуры нового лидера с полуафриканским-полуирандским происхождением.
Если опять вспомнить о параллелях между процессом демонтажа советской системы и нынешним явно прогрессирующим демонтажом однополярного мира, то созыв "большой двадцатки" явно похож на "новоогаревский процесс" в самом его разгаре. Союзное руководство, в котором верх также взяла финансовая бюрократия (Павлов с Геращенко) с опорой на лукьяновский ВС, было вынуждено идти на переговоры с руководителями союзных республик, чтобы хотя бы получить передышку и собраться с силами. Однако, выполнять договоренности вовсе не собиралось.
Вряд ли и сейчас руководство США можно назвать договороспособным партнером. Однако, все стороны "нововашингтонского" договорного процесса пытаются использовать его для решения своих тактических целей.
Откомментирую также многочисленные случаи сравнения Обамы с Горбачевым. Еще раз подчеркну, что практически по всем существенным для политики параметрам (связи со старой элитой, компетентность и стиль руководства и другие) американским Горбачевым был Буш-младший. Обама - это уже Ельцин, ""темная лошадка" с нестандартной для старой элиты биографией, которая призвана сохранить интересы этой самой элиты в период трансформации системы, опираясь на контрэлиту. Причем в России - это была "черная" (южная) контрэлита при поддержке еврейской части старой элиты. В Штатах - та же фигня.
Что касается второго события 5 ноября - послания Медвдева, то об этом придется написать отдельно. Ибо нужно еще сегодня и поработать.
